Вокзал. Ночь. Ростов-на-Дону...
Я оглушен. Ошарашен. Смят. Толчеёй. Гамом. Это на контрасте, с законсервированными в жестянке плацкартного вагона, из которого я только что выбрался, духотой и тишиной, и мирно посапывающими пассажирами.
Мне 16. Я приехал поступать в кинотехникум, но сейчас, ночью, он закрыт. Нужно переждать, эту ночь. На вокзале. Я впервые так...
Цыганки бездарно неубедительно скандалят - им никто не верит, никто не обращает внимания. Театр «Ромэн» в восьмом составе... Дети, не иначе сговорившись, строго по очереди, впадают в истерики - именно те дети и там, где ты решил прикорнуть на чемодане. Лязг сцепок вагонов отправляющегося состава, словно колокольчик феи, завораживающий, манящий... - а в вагонах сейчас тихо, а в вагонах спят, уютно раскинувшись на полках и тихо посапывают, и тихо и спят, и тихо и спят, и спят...
Потом перестаешь замечать отдельные звуки. Они сливаются в одно. В поток. Который мимо твоего сознания. Но иногда, вдруг, выныривает, как выныривает из бурлящей горной речки, какое-нибудь бревно или прочая ерунда, короче нечто, и привлекает твоё внимание, но течение уносит его прочь, прежде чем успеешь присмотреться.
Вот из потока выпадает некто растерзанный и разгоряченный. Из очереди у касс. Пиджак на нём набок. Волосы дыбом. Горящий взгляд. В зубах кошелек и билет, что придает гражданину сходство со счастливым вурдалаком. Или с героем после амбразуры. Руки героя последними выдергиваются из очереди. Потому, что хоть сам счастливчик уже и здесь, но его руки еще там, внутри очереди, отвешивают последние, самые-самые сочные тумаки обидчикам...
Опять забываешься. И пропускаешь невнятное бормотание. А зря! В режиме корабельного аврала, некая часть граждан, снимается с насиженных мест, такое ощущение, что они притворялись спящими, и несется к выходу. Сметая на своем пути зазевавшихся, мороженщицу, и вообще всё...
Я растворяясь в этом шуме, становлюсь, каким-то гипнозным... И выхожу на привокзальную площадь. Как здесь тихо! Разве дребезжащий от усердия миниатюрный тракторик тянущий за собой бесконечную вереницу загруженных вещами тележек, сравнится со вселенским внутривокзальным хаосом?
Кондитерские, одуряющие ароматы южной ночи. Остывающий, но всё еще мягкий, асфальт. На электронных часах, на здании вокзала, что-то начало третьего...
Ночь. Я. Сам по себе. Далеко от дома. Так безусловно свободен, я впервые в жизни. Ощущение полной самостоятельности, вдруг осознанное, как новая ступень в жизни, когда перед тобой чистый лист, а всё, что было раньше, и скверное и трудное и хорошее, осталось в жизни другой, и что можно забыть, (какая наивность!) кружит голову. А еще новизна всего, что меня окружает. А еще ночь без сна. Непривыкшее сознание представляет мир зыбким. Сон ли, явь? Быть может всё это взятое вместе, делает окружающий меня мир, ароматнее чем он есть, ярче, прекраснее... И вот в этом мире я счастлив. Слоняясь по привокзальной площади, ожидая рассвета я был счастлив. И точно знал это.
А утром, я зафрахтовал частника на жигуленке, чтобы он довез меня до кинотехникума. Парень, угадав во мне приезжего, нагрел меня на трояк. Катал по всему городу... А техникум оказался в трех трамвайных остановках от вокзала.
Я и тогда как-то не очень огорчился. А сейчас думаю - прохиндея на жигуленке мне послала жизнь. Для равновесия!
