Повести и рассказы

Александр Папченко

Этюд о любви к Родине

«52°04′44″ с. ш. - 34°15′01″ в. д. - исток реки Ивотка.
Около Подлесных Новосёлок, Севского района, Брянской области» 
Из географического справочника

Это странно мне, почему я вдруг решил написать про свою речку Ивотку. Может это из-за воробейки? За моей спиной, на высоком шкафу стоит широкая клетка. В ней живет воробейка с перебитым крылом. Пригрел я её. Удочерил. И вот, особенно по утрам она оглушительно чирикает, и скачет, и рвется из клетки к своим друзьям, на волю, на заоконный простор...

Александр Папченко
Приключенческая повесть

Голос, как совесть больная, долгие ночи и дни,
Шепотом мне повторяя, вечно звучал позади...
Редьярд Киплинг

Колька

Был поздний июньский вечер и было тихо... Мальчик Колька лежал, укрытый одеялом, на носилках во дворе больницы, в поселке Синельниково и, кажется, погибал.

Нет. Неправда. Неправда, что было тихо. Тихо не было. Зачем-то и непонятно кем растянутые и от этого странно неподвижные звуки возникали внутри Кольки и мучительно медленно, с каким-то визгом все-таки тянулись. Словно выскальзывающая из плотно сжатой ладони проволока. Или травинка, которую протягиваешь сквозь стиснутые зубы... Но и это не совсем правда. Когда Колька впервые открыл глаза, звуков тоже не было, а было блюдце. Громадная синяя тарелка. Испачканная по краю малиновым вареньем. Будто ее опрокинули над Кольце кой. Опрокинули - и варенье перетекло через край. Зачем она здесь, эта тарелка? Почему? Мгновением позже Колька понял, что это небо. И закат...

И сразу же потянулись изматывающими тоненькими голосами звуки... А потом из-за деревьев высунулась морда образины. Образина наклонила скуластую рожу, словно собиралась клюнуть Кольку. Будто Колька червячок, маленькая букашка, которую она высматривала в траве...

Над «образиной» вибрировал ослепительный диск. Как нож пилорамы. Кроны деревьев захватило, смяло ветром...

Александр Папченко
Приключенческая повесть

Яна

   Дверь квартиры с грохотом распахнулась. Дремавший на лестничной площадке в укромном уголке, за радиатором, ничейный кот Япончик насторожился. А вдруг это собаку Дика повели в неурочный час на прогулку? Но вместо счастливого собачьего тявканья в глубине квартиры раздалось грязное ругательство и звон пустых бутылок. Кот Япончик успокоился, зевнул, потянулся и выбрался из своего убежища. В тот же миг на лестничную площадку вылетела босая девочка лет десяти. На девочке были футболка и юбка в широкую красно-зелёную шотландскую клетку.

   – Пошла вон!.. – матерно и нетрезво выругался мужской голос, и после некоторой запинки добавил: – Чтоб больше я тебя не видел! Тут, гадина эта, щенков наприваживала... – раздались тяжёлые шаркающие шаги, что-то, загремев, упало на пол, и дверь с треском захлопнулась.

   Кот Япончик подошёл к лежащей девочке и деликатно потёрся об её ноги. Кот знал эту девочку. Знал, что её зовут Яна. Знал, что она хорошая. Яна иногда угощала Япончика вкусными рыбьими косточками и никогда не натравливала на него собаку Дика. Кот знал о Яне всё. Во всяком случае, так ему казалось...

   Кот принялся облизывать Яне лицо. Странно всё-таки, почему это коты так падки на солёное?

   Внизу хлопнула входная дверь: раздались гулкие шаги, чей-то смех и весёлые голоса.

ФРАГМЕНТ:  «Вот тут-то и произошло неожиданное. Сам не понимая, что делает, Колька поднял палку-ружье и со всей силы треснул бандита по блестящему затылку. Бандит рухнул в бурьян. Аж затрещало. Кэт закричала: «Ма-а!!!»

Колька бросился в заросли. Следом, по проторенному пути, мчалась Кэт. И только вырвавшись из джунглей кустарника в лес, Колька остановился.

- Ты его убил! - выдохнула Кэт и побелела, как наволочка.
- Ты молчи, Кэт, молчи, - Колька сжал руками виски.

Было бы тихо, но трава оглушительно звенела. Или в траве?.. Но все равно. Трещали и скрипели сучья деревьев, словно половицы в старом доме. Колька прислонился к теплому сосновому стволу. Ствол стонал, как телеграфный столб в непогоду. Было бы тихо, но в ушах звенела и стучала кровь... Или сердце?.. Но все равно.»

Ребята, мы добрались, наверное, до самой смешной повести нашего сайта. Лучше Владислава Петровича Крапивина, который писал предисловие к этой, повести я все равно сказать не смогу.

Итак: "И вот еще что надо сказать: писатель очень доверяет своим читателям. Он знает: они-то его поймут. Поэтому он вовсе не стремится к скрупулезной правдоподобности сюжетов. Иногда сюжеты эти напоминают залихватские тюзовские спектакли или отдают буффонадой. Например, уморительная история с террористом, которого поймали Колька Сырцов и Ксения Пишустина, по прозвищу Кэт. Или дерзкое использование «томсойеровской» фабулы в «Принципе Портоса».

А. Папченко словно говорит собравшимся в доверительный кружок ребятам: «Ну мы-то с вами понимаем, что кое в чем это веселый треп, наша с вами безудержная фантазия. Однако немало здесь и правды...»

ФРАГМЕНТ: "Когда я дал прочитать то, что здесь написано, одной образованной девушке, Переваловой, она нашла много недостатков. И что это за папа такой, который чуть не пристрелил родных детей? И что это за неправдоподобный рассказ? И нетипично ей, и непедагогически. Потому я переписал все заново, но теперь уже действительная правда восторжествовала и пусть никто не обижается... Мы, писатели, тоже люди, и нечего здесь перед нашим носом выпендриваться. Ну, а кому лень читать — пусть смотрит кино. Там как раз опять кого-то больно бьют... Все. С приветом Макс!"

Представляя здесь эти рассказы, я позволил себе взять фрагмент предисловия к повести   "Белый Бим Черное Ухо" замечательного писателя Гавриила Троепольского. Столько раз эти слова выручали меня, когда мне приходилось объяснять разным гражданам что литература для ребят вовсе не обязана всегда быть веселой и беззаботной. Вот они эти слова:

"Читатель, друг! Ты подумай! Если писать только о доброте, то для зла - это находка, блеск. Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце-концов не будут их замечать. Если писать только о серьезно-печальном, то люди перестанут смеяться над безобразным... И в тишине уходящей осени, овеянный ее нежной дремотой, в дни недолгого забвения предстоящей зимы, ты начинаешь понимать: только правда, только честь, только чистая совесть, и обо всем этом - с_л_о_в_о. Слово к маленьким людям, которые будут потом взрослыми, слово к взрослым, которые не забыли, что были когда-то детьми".

Повесть о первой любви

ФРАГМЕНТ: "– И сразу видно, что ты, Владислав, не разбираешься в любви! Вначале нужно было что?

– Ничего не нужно, – сказал уверенно Волька.

– Как это ничего? – поразилась Инна. – А знаки подавать нужно или не нужно? Или хотя бы страдать, чтобы заметно было, что человек помирает? Или там, для себя, зубами скрипеть во сне и жевать подушку? Грезить, наконец!

– Еще чего, – фыркнул Волька. – Зубами – это от нервов. Или от глистов.

– Ну–у, Владислав! Ну ты не… Ну ты вообще, совсем ни капельки, ни вот столечко не разбираешься в любви! – И Инна плюхнулась на полку.

– Я не разбираюсь?! – обиделся Волька"

ФРАГМЕНТ: «Алька подошла и встала на самом краю обрыва рядом с Тимкой. Из-под сандалий посыпался песок. И струился долго по песчаным барханам. Тимка провожал его взглядом. И Алька тоже. А потом Тимка поднял глаза, поглядел на Альку, хотел что-то сказать, и вдруг неловко ткнулся губами и носом в ее теплую щеку. У Альки вздрогнули ресницы и чуть изменилась линия рта. Так что даже непонятно, что... Тимка отвел взгляд. Тишина оглушала. Песок беззвучно струился из-под ног. Длинными прядями обтекал барханы. Алькины сандалии стояли на самом краю. Поцарапанные щиколотки. Загорелые и поцарапанные. Тонкие... «Кузнечик дорогой...» — вспомнил Тимка. И вдруг улыбнулся. Подмигнул Альке и, оттолкнувшись, прыгнул.»

Рассказ о подростках.

Рассказ драматичен. Рассказ написан давно. Мне с большим трудом удалось его отыскать. Лауреат, проводившегося журналом "ПАРУС", г. Минск,  конкурса читательских симпатий.

ФРАГМЕНТ: - Побежали? – уже настойчивее попросил Маленький, нетерпеливо оглядываясь. И они побежали. Вначале медленно, трусцой, всем своим видом показывая, что если они и бегу, то вовсе не потому, что испугались, а просто так… Просто бегут и всё. Но их догоняли, и тогда они бросились со всех ног. Свернув несколько раз, они неожиданно угодили в тупик. Преследователи быстро блокировали выход. Маленький забегал глазами, ища в заборе калитку или, на худой конец, оторванную доску. Тщетно!"

1 июля -  Мальчик вышел каким-то деревянным. Особенно нос. Hо я гоpд. Счастлив я.

2 июля -  Кот yшел из дома. Уже не гоpд я. И кажется не счастлив.

3 июля - Таpаканы yшли из дома. Пиявки подохли. Выжила только Лyкpеция. Лyкpеция – редкий экземпляр чеpнобыльского мyтанта с панциpем из стеклобетона.