Дедусь отыскал Яну за гаражом. Сорокина сидела на жестяной его крыше и всматривалась вдаль.
- Я как бы это… - Дедусь смущенно пыхтел, шевелил усами и вертел в руках револьвер и неумело оправдывался: - …Оружие храню в сейфе… несчастный случай мог быть... произойти…
Потом Дедусь замолчал. И молчал секунд пятнадцать. А потом ровным голосом произнес:
- Прошу прощения. Более не повторится.
«Мама!», - перепугалась Сорокина.
Извинялись перед ней настолько редко, что, можно сказать, совсем никогда не извинялись. И тем более человек взрослый, и тем более так изысканно…
Сорокина торопливо спрыгнула на землю и, буквально плавясь от неловкости, принялась тереть носком сандалии траву. Будто это она, Яна провинилась, а не перед ней.
- Николай Сергеевич, отбывая в командировку, предусмотрительно составил список того, что необходимо купить нам… вам для школы. – доложил Дедусь, спеша перевести разговор.
К предстоящему походу по магазинам, Яна отнеслась серьезно. Готовясь предстать в завораживающем свете витрин, Сорокина забралась в ванную. По ту сторону двери, покашливая и раздраженно поглядывая на часы, бродил Дедусь.
«Какой интересный дезодорант!» - заинтересовалась Сорокина красивым флаконом с полки Дедуся.
Она взяла его и, находясь, не иначе, в состоянии, секундного помутнения рассудка, нажала кнопку. И случился взрыв. Будто. Плотные белые хлопья пены для бритья, ослепили любопытную девочку. Сорокина уронила флакон, запищала и отпрянула. И снесла со стены непонятно для чего висевший здесь огнетушитель. Тот рухнул на пол, и ванная комната превратилась в ад. Гремя пластиковым корпусом о кафель, больно колотя подпрыгивающую Сорокину по щиколоткам, огнетушитель, с неподражаемым присвистом, носился по полу. И плевался огнетушительной смесью.
