ФЕДЯ: – Нет, слышь я чё хотел сказать… спросить… я еще понимаю откуда дети берутся, но...
ВАНЯ заинтриговано прерывая брата: – Ну и откуда?
ФЕДЯ: – От мамы, естественно, берутся. Но вот что я не врубаюсь – откуда дети берутся у мамы?
ВАНЯ молча отвешивает ФЕДЕ легкий подзатыльник, включает пылесос и забирается на стремянку.
ФЕДЯ с некоторой угрозой, важничая: – Опаньки! Я легко могу выяснить этот вопрос у Петровича.
ВАНЯ: – Тоже мне нашел… консультанта. Дворового алкаша. Дети у мамы берутся от папы… – ворчит ВАНЯ.
ФЕДЯ задумчиво; – Что, и всё?..
ВАНЯ озадаченно; – Что значит «всё»?
ФЕДЯ: – Не обращай внимания… это я про своё… Размышляю.
ВАНЯ иронически; – Ну спасибочки что про своё! «Размышляю»! – ворчливо; – Лучше бы в магазин за хлебом сгонял. Хлеба не купили, что мама скажет? Придется бежать в булочную…
ВАНЯ начинает белить потолок. ФЕДЯ восхищенно смотрит снизу вверх на брата. На его сосредоточенное лицо в подтеках побелки. На то, как потолок покрывается краской. На то, как уверенно руки брата сжимают распылитель. На то, каким замысловатым рисунком ложится струя побелки на потолок…
…ФЕДЯ восхищенно смотрит снизу вверху на брата. Только сейчас на ФЕДЕ зимняя шапка и шарф.
…А ВАНЯ, он тоже в зимней шапке, не замечает восхищенного взгляда брата, потому что сосредоточенно смотрит вниз…
…вниз, где на снегу, с характерным звуком, струя прочерчивает снег. И этот росчерк образует замысловатый рисунок. К первой, присоединяется вторая струя. Но увы, ничего замысловатого малыш ФЕДЯ «нарисовать» не способен. Только портит «холст».
Мы видим братьев сзади. На улице зимние светлые сумерки. Братья стоят рядком у забора и дружно поливают снег. В свободной Ваниной руке авоська (или пакет) с хлебом...
…ВАНЯ застегнул брюки и пошел было, но ФЕДЯ не сдвинулся с места. ВАНЯ остановился, поджидая брата.
ВАНЯ: – Ну чего задумался? Вот отморозишь хвостик, отрежут и будешь как девчонка…
ФЕДЯ не двигаясь; – Знаешь, тогда у меня тоже есть папа. Потому что кто–то же меня принес маме.
ВАНЯ: – Есть–есть… на пузе шерсть. Мама–ж объясняла – папа есть, но уехал. Но вернется. Пошли, давай. До утра торчать собрался?
ФЕДЯ не двигаясь; – Вань…
ВАНЯ: – Ну чё тебе еще? – зло, раздраженно, – Тебе русским языком говорят – вернется!
ФЕДЯ: – Я не про то… Кажется он уже.
ВАНЯ озадаченно; – Что «уже»?
ФЕДЯ обречено; – Отморозился… – в отчаянии шмыгая носом, плаксиво, – Вань, я не хочу как девчонка!
ВАНЯ: – Тьфу, ты! Горе ты моё…
ВАНЯ смущенно оглядевшись, торопливо и неумело заправляет брату штаны.
ВАНЯ смущенно; – «Отморозился»! Делаешь из меня какого–то… этого…
ФЕДЯ подлизываясь; – Кого, Ваня?
ВАНЯ раздраженно; – Идиота!
ФЕДЯ радостно; – А–а! Ура! Чувствуется!
ВАНЯ испуганно; – Да не ори ты будто режут! Тебе сколько лет? Взрослый ведь человек, а как маленький!
ФЕДЯ радостно частит; – Это у меня руки не чувствуются. Отмерзли от мороза. А я думаю – опаньки! Всё! А это оказывается руки! Ну все, дальше я сам…
ФЕДЯ восхищенно, снизу вверх смотрит на брата. Ребята медленно бредут к своему подъезду. Когда до него остается десяток шагов, из раскрытой форточки освещенного окна, на первом этаже доносится ругань, грохот, крики, плач ребенка. Уродливые тени мечутся по шторе.
ВАНЯ: – Вон он, твой Петрович, нажрался и лупит своего Петьку. А ты спрашивать у него собирался.
ФЕДЯ: – Что ты, Вань… Я–ж понимаю. Ты–то у меня совсем другое дело. Ты человек непьющий. И вообще…
ВАНЯ иронически; – Ага, некурящий и вообще положительный.
ФЕДЯ смущенно; – Мне лучше тебя папы не нужно. Честно. Пусть не возвращается. А то еще вернется… и будет, как Петрович.
ВАНЯ остановился и озадаченно уставился на ФЕДЮ.
ВАНЯ: – Что, ты его совсем–совсем не помнишь?
ФЕДЯ смущенно пожимая плечами; – Вообще, – и неуверенно, смущенно; – Слышь… я чё… может ты это… – решившись, – Будь моим папой. Ну, пожалуйста. А?
ВАНЯ ошеломлен; – Как это?
ФЕДЯ: – Я тебя слушаться буду. А?
ВАНЯ: – Ну–ну… Пойдем белить потолок. Вот что.
В КОМНАТЕ РЕБЯТ. ВАНЯ и ФЕДЯ озадаченно смотрят на потолок. У ФЕДИ в руках начатая пачка с синькой. В руках у ВАНИ, распылитель выключенного пылесоса.
ВАНЯ: – Я тебя сколько просил насыпать синьки? Я тебя чуть–чуть просил. А ты сколько?
ФЕДЯ виновато; – Да я чуть–чуть. Честно.
ВАНЯ растерянно; – «Чуть–чуть»… Чё теперь вот делать, ума не приложу. Доигрались, блин.
Дверь в комнату тихонько приоткрывается и в образовавшуюся щель заглядывает МАМА – ребята её не замечают. МАМА – современная стильная женщина. По профессии она фоторепортер, и это накладывает отпечаток на её манеру одеваться, на её прическу (возможно джинсовый комбинезон, очки…)
МАМА некоторое время, наблюдает за ребятами. Она только что с улицы и зябко потирает руки и поводит плечами. Немного согревшись МАМА распахивает дверь и
заходит в КОМНАТУ.
МАМА: – Что за шум, а драки нету? Ну, как тут мои мужички?
ФЕДЯ бросается МАМЕ навстречу; – Ура! Мама!
ВАНЯ сдержанно кивает на потолок; – Да вот…
МАМА поднимает глаза и смотрит на потолок, который…
…который усеяли ярко синие пятна.
МАМА: – Что это?
ФЕДЯ виновато потупился, готовясь к трепке.
ФЕДЯ: – Это я… Тут я синьки… Это…
ВАНЯ подхватывая, уверенно; – …Это небо. То есть… звезды это! На небе. На ночном.
МАМА с сомнением; – Звезды? Так это что, вы специально?
ВАНЯ: – Конечно. Красиво–же! Да?
ФЕДЯ с благодарностью, снизу вверх, смотрит на ВАНЮ.
МАМА с сомнением; – Красиво?
ВАНЯ: – Класс – вырви глаз!
МАМА с сомнением разглядывая подтеки на потолке; – Вот именно – вырви…
ФЕДЯ: – За эти эффекты люди бешенные деньги тратят! Чтоб достигнуть! А мы – опаньки и готово! Тут–то, тетя Зина и отпадет, когда увидит. От восторга!
МАМА: – От смеха.
ВАНЯ; – Ничего, мам, мы подровняем, подкрасим.
МАМА: – Ну–ну… Равняйте. Красьте. А подарок…
ВАНЯ и ФЕДЯ заинтриговано смотрят на мать.
МАМА: –…подарок потом. Как сделаете работу.
